ВОДОЧНАЯ АЗБУКА

[magician]

ВОДОЧНАЯ АЗБУКА - набор водок на все буквы русского алфавита, В старину многие хлебосольные помещики считали престижным иметь такой набор в своем погребе, чтобы угостить гостя по его выбору водкой на любую букву алфавита. Бывало, во время застолий устраивалось своеобразное развлечение, состоявшее в том, что в рюмку наливали по нескольку капель разных водок, а затем предлагали гостю выпить и угадать по списку «азбуки», что было налито. Один из вариантов «водочной азбуки» тех времен выглядит так: «Анисовая», «Березовая», «Вишневая», «Грушевая», «Дынная», «Ежевичная», «Желудевая», «Зверобойная», «Ирговая», «Калиновая», «Лимонная», «Малиновая», «Ноготковая», «Облепиховая», «Перцовая», «Рябиновая», «Смородиновая», «Тминная», «Укропная», «Фисташковая», «Хренная», «Цикорная», «Черемуховая», «Шалфейная», «Щавелевая», «Эстрагонная», «Южная», «Яблочная».

ну м очаровательный рассказик
-------------------------
Домовладелец Степан Степанович Поплевкин, прозванный за свою любовь к крепким напиткам Стакан Стакановичем, открыл фортку у себя в столовой и ждал полуденного выстрела из адмиралтейской пушки, чтобы приступить к закуске и совершить адмиральский час. Часовая стрелка на стенных часах приближалась уже к двенадцати. Поплевкин проделывал эту церемонию чуть не ежедневно. На столе между тем уже стояли водки разных сортов и обильная соленая закуска. Водки поражали своим разнообразием... Были даже домашние настои на еловых шишках и ореховой скорлупе. Поплевкин ждал выстрела и был уже окружен прихлебателями.
- Иеремия! Готовься к моменту... - проговорил он красноносому тощему человеку в отрепанных брюках и гороховом замасленном пальто. - Да главное - налей рюмки.
- За нами дело не станет, - отвечал тот. - Какое слово будешь сегодня пить?
- "Папу" выпью.
- А я "попа". П-полынная, А-анисовая... Вот твои буквы. П-померанцевая, О-очищенная. Вот это мои буквы.
- Только разве на односложном слове сегодня и остановишься?
- Трезвость и воздержание... По моему расчету, сегодня к вечеру должен статский советник Нагайкин умереть, и мне придется по нем читать. Вчера все доктора от него отказались. Отец Николай маслом его соборовал... - пояснил Иеремия, который был по ремеслу читальщик. - Иван Мироныч, вы какое слово будете пить? - спросил он молодого белокурого чиновника в вицмундире - управляющего в доме Поплевкина.
- Да я так, без слов... - отвечал чиновник. - Я рюмочку или уж много две... Мне еще на службу сегодня идти. Просто очищенной.
- Да ведь вы знаете, что Степан Степанович этого не любит.
- Что такое? - спросил Поплевкин.
- Без слов хочет пить, - сказал Иеремия, кивнув на чиновника.
- Не сметь! Ни-ни-ни... Ни под каким видом!.. Пей, где хочешь, без слов, но у меня в доме нельзя. У меня в доме непременно слово какое-нибудь надо пить. Нет, это правило, закон... Зачем же я после этого всю водочную азбуку на стол ставлю!
- Право, Степан Степанович, мне сейчас на службу надо. Придется бумажки две-три составить и начальнику отделения их подать, а то он все сердится, что я не всегда в порядке.
- Нельзя, нельзя пить без слов! Знаешь, я этого не люблю. Пей коротенькое слово, но все-таки слово.
- Да пей слово "ежъ"... - предложил Иеремия. - Всего из двух букв: Е и Ж; Ъ не считается.
- Да ведь "ежъ" из водок состоит, которых я не люблю.
- Вздор! Отличные водки! - воскликнул Поплевкин. - Е-еловая на еловых шишках и Ж-желудочная. Ну, давай я вместе с тобой "ежа" выпью. Сначала "ежа", а уж потом "папу". Наливай два "ежа".
- Готово-с... - отвечал Иеремия.
- Сейчас выстрелит пушка, - сказал Поплевкин и схватился за грудь.
- Фу, как сердце замирает. И приятное ожидание этого выстрела, да и тревожное. Грянула пушка.
- Слава Богу! Дождались... - проговорил Иеремия.
- Приступай, приступай и пей своего "попа". Нечего зря-то растабарытывать, - торопил его Поплевкин, проглатывая с управляющим по рюмке буквы Е, то есть еловой водки, и прибавил: - А славно, когда вонзишь в себя первую. Как бы это приятно было, ежели бы все первые рюмки пить. Чтоб и вторая была первой, и третья, и четвертая.
- По-моему, вторая-то лучше. Первая кровь по жилам разгоняет, а вторая уже согревает, - отвечал Иеремия.
- Закусывайте, ребята, скорей семгой, да и вторую букву пора пить, - торопил Поплевкин. - Ну, что, какова еловая-то? - спросил он управляющего. - Еловая для перемены отлично.
- Смолой отдает и горечь.
- Это-то и хорошо. Зато никогда чахотки не будет. Водка на еловых шишках от чахотки спасает. Не веришь? Да доктора нарочно еловую и сосновую смолу слабогрудым прописывают. От смольного запаха человек крепчает. Вон дьякон Нафанаил ко мне ходит, так тот у меня слово "человеколюбие" пьет. А отчего? Потому что в "человеколюбии" три Е. Ведь ять-то у нас принято за Е считать.
- Неужели он все "человеколюбие" может выпить? - удивился управляющий. - Ведь это слово состоит из... че-ло-ве-ко-лю-би-е - сосчитал он и сказал: - Да, из тринадцати букв. Значит, тринадцать рюмок.
- Что ж удивительного? - спросил хозяин. - Я сам очень часто пью за завтраком слово "благочестие". Тоже из одиннадцати букв. А ты сравни меня и Нафанаила. Ведь я перед ним сосулька. Ко мне фельдшер Скипидаров из больницы ходит, так тот не только "человеколюбие" у меня пил, а даже слово "человеконенавистник". "Человеконенавистник" - то почище "человеколюбия" будет. В "человеконенавистнике" девятнадцать букв - значит, девятнадцать рюмок смеси.
- Амос-Амосыч хорошо пьет, - заметил Иеремия.
- Какое! Какой он питух! Он раз "Навуходоносора" за завтраком выпил, да и то лыка не вязал, - махнул рукой хозяин. - Однако не будем тратить золотого времени, покончим наши хмельные слова. Иван Мироныч! Буква Ж, Иеремия! Наливай нам желудочной!
- Вам желудочной, а себе, так как я "попа" пью, то по второй на букву О-очищенной. Будьте здоровы!
Все чокнулись и выпили.
- А уж теперь, Степан Степаныч, меня отпустите, - проговорил управляющий. - Ей-ей, в департамент надо. И так уж опоздал.
- Выпей еще одно словечко. Ну, выпей "око". Две очищенные и одна на костянике. Отличная водка на костянике.
- Помилуйте, ведь это три буквы. Нет, уж увольте.
- Черт с тобой... Ступай...
Управляющий откланялся.
- Приходи вечером. У меня один интендант обещался быть. Этот в течение вечера два слова выпивает: "его превосходительство". Вот питух, так питух! Ведь в "его превосходительстве" двадцать одна рюмка заключается...Раз даже "его высокопревосходительство" выпил. Кончить-то кончил благополучно, но на последней букве свалился и заснул. Ведь шутка сказать: двадцать семь букв! Ну, Иеремия! Я буду "папу" пить, а ты кончай своего "попа", да можешь со мной за компанию слово "нос" выпить. Всего три рюмки... - хлопнул Поплевкин красноносого человека по плечу и потащил его к столу.

(Николай Александрович Лейкин (1841-1906))

[Ратобор]

Весело в те времена пили. Не то, что сейчас.

[Bumblebee]

А уж как у Аверченко смачно про водку:

Молодостью повеяло на меня от этого слова — водка .
— Водка-то, такое слово было.
— Что же оно значит?— А напиток такой был. Жидкость, понимаешь.Алкогольная.
— Для чего?
— А пить.
— Сладкая, что ли?
— Эва, хватил. Горькая, брат, была. Такая горькая, что индо дух зашибет.
— Горькая, а пили. Полезная, значит, была? Вроде лекарства?
— Ну, насчет пользы — это ты, брат, того. Нищим человек от нее делался, белой горячкой заболевал, под заборами коченел.
— Так почему же пили-то? Веселым человек делался, что ли?

Я задумчиво пожевал дряхлыми губами.

— Это как на чей характер. Иной так развеселится, что вынет из кармана ножик и давай всем животы пороть.
— Так зачем же пили?
— Приятно было.
— А вот у тебя там написано: «Выпили и поморщились». Почему поморщились?
— А ты думаешь, вкусная она. Выпил бы ты, так похуже, чем поморщился…
— А почему они «поспешили закусить»?
— А чтоб вкус водочный отбить.
— Противный?
— Не без того. Крякать тоже поэтому же самому приятно было. Выпьет человек и крякнет. Эх, мол, чтоб ты пропала, дрянь этакая!
— Что-то ты врешь, дед. Если она такая противная на вкус, почему же там дальше сказано: «По одной не закусывают».
— А это, чтоб сейчас другую выпить.
— Да ведь противная?
— Противная.
— Зачем же другую?
— А приятно было.
— Когда приятно — на другой день?
— Тоже ты скажешь: «на другой день», — оживился я. — Да на другой день, брат, человек ног не потащит. Лежит и охает. Голова болит, в животе мутит, и на свет божий глядеть тошно до невозможности.
— Может, через месяц было хорошо?
— Если мало пил человек, то через месяц ничего особенного не было.
— А если много, дед, а? Не спи.
— Если много? Да если, брат, много, то через месяц были и результаты. Сидит человек с тобой и разговаривает, как человек. Ну а потом вдруг… трах! Сразу чертей начнет ловить. Смехи. Хи-хи. Кхе-кхе!
— Ка-ак ловить? Да разве черти есть?
— Ни шиша нет их и не было. А человеку кажется, что есть.
— Весело это, что ли, было?
— Какой там! Благим матом человек орал. Часто и помирали.
— Так зачем же пили? — изумленно спросил внук.
— Пили-то? Да так. Пилось.
— Может, после того как выпьют, добрыми делами занимались?
— Это с какой стороны на какое дело взглянуть. Ежели лакею физиономию горчицей вымажет или жену по всей квартире за косы таскает, то для мыльного фабриканта или для парикмахера это — доброе дело.
— Ничего я тебя не понимаю.

Внук накрутил на палец кольцо своих золотых волос и спросил, решив, очевидно, подойти с другой стороны:

— А что это значит «чокнулись»?
— А это делалось так: берет, значит, один человек в руку рюмку и другой человек в руку рюмку. Стукнут рюмку о рюмку, да и выпьют. Если человек шесть-семь за столом сидело, то и тогда все перестукаются.
— Для чего?
— А чтобы выпить.
— А если не чокаться, тогда уж не выпьешь?
— Нет, можно и так, отчего же.
— Так зачем же чокались?
— Да ведь, не чокнувшись, как же пить?

Я опустил голову, и слабый розовый отблеск воспоминаний осветил мое лицо.

— А то еще, бывало, чокнутся и говорят: «Будьте здоровы», или «Исполнение желаний», или «Дай бог, как говорится».
— А как говорится? — заинтересовался внук.
— Да никак не говорится. Просто так говорилось. А, то еще говорили: «Пью этот бокал за Веру Семеновну».
— За Веру Семеновну, — значит, она сама не пила?
— Какое! Иногда как лошадь пила.
— Так зачем же за нее? Дед, не спи! Заснул…

(отрывок из рассказа "Старческое". Полный текст по ссылке выше)

[Daddy]

Андрюша Макаревич хорошо пишет:

Водка — напиток напитков. Она абсолютно рациональна, направлена на решение одной задачи — опьянеть. Другие напитки прикрываются фиговым листочком вкусовых достоинств. Водка — невкусная.

Жизнь российского человека вне водки немыслима. Можете себе представить зимнее сибирское застолье с пельменями и бутылочкой шардоне? Древнюю, доводочную Русь я себе рисую крайне смутно. Что заменяло боевые сто грамм? Медовуха, что ли? Прекратите.

Наше поколение вышло на водку не сразу. Юные хипповые годы прошли под флагом портвейна. Но помню третий курс архитектурного, мы выбегаем из института в осеннюю слякоть, спускаемся в кафе «Сардинка», берем по полпорции первого — солянки мясной, она в мисочке из нержавейки, горячая, ярко-оранжевого цвета, в ней плавает долька лимона, и два стакана, и садимся за пластиковый столик, и разливаем чекушку пополам — и это ровно столько, сколько надо, — и восхитительно выпиваем, и заедаем невероятно вкусной солянкой, и мир обретает гармонию.

Удовольствие от водки совсем не обязательно связано с видом снежного леса, морозом, хрустящим луком, подмерзшим салом и черным хлебом, хотя эта примитивная картина близка к совершенству.

Возьмите хорошую водку и поставьте в холодильник. Но не в морозильник! Водка должна быть охлаждена — до легкого запотевания бутылки.

Далее — компания. Лучше не очень большая и состоящая только из ваших близких друзей мужского пола. Один, пусть даже хороший человек, пьющий вино или коньяк, испортит вам праздник.

Повод не обязателен. На фиг нужно! Встреча — уже праздник. А если вы не договаривались о ней за три дня, а вдруг решили выпить полчаса назад — праздник будет еще ярче. Счастье — внезапно.

Теперь — закуска. Правильное сало. Если вы достанете его из морозилки, порежете тоненько острым ножом — при верно выбранной толщине ломтики будут слегка заворачиваться. Сало должно быть мягкое, но твердое. И прямо на этой дощечке подавайте к столу, а еще — несколько очищенных зубчиков чеснока, хрен, горчицу и бородинский хлеб.

Но истинное счастье дает первая и особенно вторая рюмка. Здесь важен интервал. Он варьируется от 1,5 до 4 минут. После первой — тишина. Прислушайтесь к себе. Слышите, как открываются потайные дверцы, как побежал ток по стылым проводам? Теперь посмотрите в глаза друзьям. Видите — с ними то же самое?

Между второй и третьей наступает состояние гармонии, и если бы люди научились это удерживать, то вопрос вечного счастья был бы решен. Увы, после второй всегда третья, и это хорошо, но уже не божественно.

Чем отличается пьющий человек от алкоголика? Пьющий знает, что, правильно выпив, он получит радость. Алкоголик помнит, что радость была. И выпивает в ожидании ея. А ея нет. И он выпивает еще. И еще, и еще. Нету! Клиника, ледяные руки врачей, онанизм, сифилис, смерть.

Понимаете, куда я клоню?